Джо Луис
Июнь 1936 года выдался в США рекордно жарким – от смертельных лучей беспощадно палившего солнца погибли тысячи американцев. Немецкий боксер Макс Шмелинг, впрочем, редко выходил на улицы Нью-Йорка. Он проводил много времени в тренировочном зале, готовясь к поединку с будущим чемпионом мира .
Луис знал, что ему нельзя проигрывать немцу, и все равно почти не тренировался – он был уверен в легкой победе. Много лет, еще до того, как податься в бокс, он работал на заводе, где требовались физически крепкие люди. Ему приходилось погружать на конвейер остовы крупногабаритных машин. Кроме того, он подрабатывал – разносил тяжелые мешки мороженщикам. В результате Луис стал сильным, выносливым молодым человеком. Его мышцы вздулись и были крепки, как хорошо накачанный футбольный мяч. Когда Луис пришел в секцию бокса, тренеры были поражены мощным ударом, которым парень обладал от природы.
Талантливого юношу взялся тренировать лучший американский специалист – Джек Блэкборн, хотя он и считал, что темнокожему боксеру никто не позволит драться за титул чемпиона мира. Он сам когда-то боксировал за понюшку табака, хотя обладал необычайным талантом.
До Луиса афроамериканским чемпионом мира был только один боксер – , сын рабов, первый темнокожий в США, которому позволили жениться на белой женщине. Журналисты прямо писали – это первый и, конечно, последний афроамериканский чемпион мира. Но они ошиблись…
Никто не мог победить молодого Луиса, почти все соперники грузно падали после его кулачных бомбардировок. Поэтому-то он и получил такую громкую кличку - Коричневый бомбардировщик. Кто пострадал от стремительных кулаков Луиса? Карнера, беспомощно цеплявшийся за канаты под конец боя, Бэр, упавший на колени и с открытым ртом глядевший на судью, пока тот считал до десяти, и многие другие, безусловно, очень сильные и выносливые боксеры.
Для афроамериканцев Луис стал таким же значительным персонажем, как сейчас - . Герои подобного уровня в США оказались дефицитными. Да, был Джесси Оуэнс , но его побед не заметил даже президент США Франклин Рузвельт , который по каким-то причинам не принял олимпийского триумфатора в Белом доме. А вот Джо Луис превратился в национальное достояние афроамериканцев, которые обожали бокс.
При этом в стране демократии еще витал дух эпохи, так хорошо описанный в книге Гарриет Бичер-Стоу «Хижина Дяди Тома». По отношению к темнокожим США не сильно отличались от гитлеровской Германии.
Шмелинг готовился к бою не только в зале, но и в студии, где методично просматривал с тренером все бои Луиса, причем в замедленной съемке. Видел он и четырехраундовые мучения , который был уничтожен Коричневым бомбардировщиком. А ведь Бэр еще совсем недавно избивал самого Шмелинга.
На пресс-конференции, когда журналисты спрашивали немца, как он расценивает свои шансы в борьбе с 22-летним фаворитом, тот загадочно улыбался и говорил: «Я заметил один изъян». К этому безразлично отнесся менеджер Луиса, посчитав заявления Шмелинга желанием хоть как-то распиарить бой, в котором все и без того ясно. Тренеру Луиса вообще было все равно – он много пил и мало чем мог помочь своему подопечному.
Так что же заметил Шмелинг? Он выяснил, что Джо Луис слегка опускал левую руку после джеба, открывая пространство для удара. Этого никто не замечал, но Шмелинг заметил. И использовал свое наблюдение в сражении века на Yankee Stadium.
Битва Луис - Шмелинг проходила в гробовой тишине, потому что зрители не верили своим глазам – немецкий андердог превосходил обрюзгшего, растренированного Луиса. В четвертом раунде фаворит упал в первый раз, а в двенадцатом Шмелинг наградил противника глубоким нокаутом. К тому времени из зала в полнейшей истерике выскочила мать Луиса, успев прокричать: «Не дайте убить моего ребенка!».
Луиса унесли в раздевалку, а позже он признался, что отчетливо помнит только первые два раунда.
Макс Шмелинг – Джо Луис I (видео)
За боем следили 100 000 000 человек по всему миру, причем среди них были не только поклонники бокса, но и крупные чиновники. Потому что это был уже не бокс, это была политика.
Глубокой ночью в Германии никто не спал, все настроились на радиочастоты с энергичным голосом комментатора, который после нокаута американца кричал как ошпаренный: «Это нокаут! Это нокаут!».
Геббельс слушал трансляцию вместе с женой Шмелинга. Он просил журналистов не писать анонсы боя, потому что не верил в немецкого боксера. Зато после победы Макса все ведущие немецкие газеты принялись соперничать друг с другом в краснобайстве, описывая великий триумф «настоящего арийца». Министр пропаганды сделал запись в дневнике: «Шмелинг послал негра в нокаут и победил во имя Германии!».
Публика на Yankee Stadium встретила победу Шмелинга громким «бу-у-у». Но были и одобрительные крики – среди болельщиков оказались американцы, поддерживавшие нацистский режим. Впрочем, Шмелинг не симпатизировал таким фанатикам.
Макс Шмелинг и Адольф Гитлер
Макс возвращался домой на огромном дирижабле «Гинденбург», который только что построили в Германии. Дирижабль сопровождал эскорт из лучших немецких самолетов. Стоило боксеру приземлиться на родине, как ему передали приглашение на обед от Гитлера и Геббельса.
Немецкие режиссеры немедленно сняли фильм с броским названием: «Победа Шмелинга. Победа Германии». Гитлер смотрел его вместе с боксером у себя в резиденции, и каждый раз, когда Шмелинг доставал кулаком Луиса, радостно это комментировал.
Благодаря победе над Луисом перед Шмелингом открывалась перспектива провести чемпионский бой с , сенсационно побившим Макса Бэра, о чем Голливуд через много лет снимет достаточно спорный фильм «Нокаут» с Расселом Кроу и Рене Зельвегер в главных ролях. Брэддок победил во многом случайно, американская пресса не верила в талант этого боксера, считая, что он – фигура незначительная, временная.
Началась антинацистская кампания – в Америке опасались, что Шмелинг победит Брэддока, и это станет очередной победой нацистов. Брэддок, в принципе, был не против боя со Шмелингом, но когда ему предложили 300 тысяч долларов за поединок с Луисом, а также 10 процентов от последующих «наваров» Коричневого бомбардировщика в течение ближайших десяти лет, ирландец дважды думать не стал.
Сначала он сообщил, что травмировал руку, и поэтому не может выйти на ринг в сентябре, а потом в прессу просочилась информация о нелегальных переговорах чемпиона мира с Луисом. На обоих стала давить боксерская комиссия Нью-Йорка, требовавшая проведения боя Шмелинг – Брэддок, а также крупнейшая промоутерская организация страны, корпорация The Madison Square Garden, считавшая, что необходимо строго наказать «бунтовщиков». Однако никаких санкций не последовало, бой, несмотря на горячие протесты Шмелинга, состоялся.
Луис, жаждавший уничтожить немецкого обидчика в матче-реванше, в первом раунде поединка с Брэддоком побывал в нокдауне, но это была единственная его осечка. Американский «Золушок» был в итоге вынесен с ринга в невменяемом состоянии. Луис стал чемпионом мира, вторым среди афроамериканцев, и потребовал, чтобы ему немедленно организовали защиту титула со Шмелингом.
Немец прекрасно знал, что на этот раз у него нет никаких шансов вернуть себе звание чемпиона, однако вызов принял.
Луис не собирался повторять ошибок. Он стал тренироваться как проклятый. Рузвельт позвал боксера на встречу, чтобы напутствовать – «своими мускулами ты должен победить Германию». Луис и без этой накачки понимал, что от него ждут уверенной победы.
«Белые американцы – даже те из них, которые линчевали темнокожих на Юге – были на моей стороне. Они хотели, чтобы я нокаутировал Германию. Я знал, что должен разобраться со Шмелингом. На этот раз вся страна меня поддерживала. К тому же, у меня были личные мотивы», - рассказывал Луис. После победы над Бэром он требовал, чтобы никто не называл его чемпионом, пока не будет побит старый враг.
Когда Шмелинг прибыл в США через два года после своей самой значительной победы в карьере, «второй дом» принимал его, мягко говоря, недружелюбно. Полиции приходилось сдерживать огромную толпу, желавшую раздавить немецкого боксера, разорвать его в клочья. Люди принесли с собой плакаты, высмеивающие нацистский режим, принесли кукол, высмеивающих Макса Шмелинга. Американцы были злыми, да что там, весь мир был тогда злым. Второй бой Шмелинга с Луисом не зря назовут «андеркардом» Второй мировой войны.
22 июня 1938 года бейсбольный стадион Yankee Stadium был похож на грозовую тучу. Люди, битком забившие зал, чувствовали, что вот-вот будет пущена кровь. Земной шар замер, чтобы увидеть, кто покинет ринг победителем, а кого унесут на носилках.
Шмелинг опасливо выходил в квадрат ринга, со всех сторон освещенный мощными прожекторами. Немец проявлял чудеса эквилибристики, уклоняясь от летящих в него монет, банановых шкурок, плевков. Он чем-то напоминал приговоренного к казни преступника, который поднимается на плаху. «Никогда в жизни эти сто метров до ринга не казались мне такими длинными», - признается немецкий боксер через много лет.
Макс был облачен в роскошный тигровый халат. Он старался вести себя непринужденно, подошел к Джо и что-то сказал ему, растянув губы в кривой ухмылке. Луис никак не отреагировал, он полностью погрузился в себя и готовился к тому, чтобы с первых секунд показать свой лучший бокс в жизни.
Шмелинг по привычке неторопливо начал бой, надеясь привыкнуть к сопернику, а уж потом как-нибудь достать его своей чугунной правой. Но у Луиса не было времени ждать, пока Шмелинг раскочегарится. Он не хотел терять ни секунды и сразу пошел в атаку. Коричневый бомбардировщик обрушил на немецкого контендера град ударов. Говорят, Шмелинг в середине экзекуции не выдержал и крикнул Луису в сердцах: «наполовину человек, наполовину животное!». А потом упал. Он падал несколько раз. Страшные удары Луиса снова и снова потрясали немца, который выглядел беспомощно – так, как никогда в жизни. Даже Бэр в десятом раунде не избивал его так, как избивал Луис в первом. Шмелинг кричал от боли, но его крик был комариным писком, который сложно было расслышать в яростном шуме беснующейся толпы.
Судья Артур Донован принялся отсчитывать секунды, когда Шмелинг упал в очередной раз и перестал подавать признаки жизни. Этого можно было и не делать, к тому же на ринг полетело белое полотенце. Шмелинг находился в другом измерении, его телом управляли только рефлексы. Немецкое радио, по которому шла трансляция боя, замолчало уже после второго падения Шмелинга. В Германии все поняли очень быстро и немедленно перекрыли кислород трансляции.
Макс Шмелинг – Джо Луис II (видео)
Бой длился всего 124 секунды – это самый короткий поединок за звание чемпиона мира в тяжелом весе.
Макс очнулся в больнице Манхеттена с двумя переломами. Он зализывал раны еще две недели. Пока Черный улан с Рейна терпел боль, Коричневый бомбардировщик купался в лучах славы. Его ждут годы триумфа, свою карьеру талантливый боксер завершит всего с тремя поражениями в пассиве.
Как и многие темнокожие боксеры, Луис не смог грамотно распорядиться призовыми, а потому последние годы жизни влачил жалкое существование, был почти что нищим. От полного финансового краха его спас хороший знакомый… Макс Шмелинг, который оплатил похороны великого боксера.
Джо Луис и Макс Шмелинг
Но это будет много лет спустя, а тогда, в 1938 году, они были кровными врагами. «Возможно, я спас себя, возможно, мне повезло, что я проиграл этот бой, - признался Шмелинг спустя 37 лет. – Только представьте себе, что могло произойти, если бы я привез в Германию победу. Я не хотел иметь дел с нацистами. А они дали бы мне медаль. И после войны меня называли бы преступником».
И действительно, еще одна победа над Луисом могла дорого обойтись, причем не только Шмелингу, но и всему миру. Громкое поражение «истинного арийца» вселило в сердца людей надежду, что Гитлера тоже можно опрокинуть с небес на землю.
С теми, кто успешно строил Третий рейх, после Второй мировой разбирались безжалостно. Однако Шмелинг, проиграв Луису, перестал быть символом Германии. Политики ожидаемо охладели к поверженному боксеру. Его уже не встречали дома толпы восторженных фанатов. Его вообще почти никто не встречал, кроме любимой жены. Такова была цена поражения.
Бой за два титула, война, бизнес и братья Кличко
Жизнь Шмелинга стала уже не такой насыщенной. Он посвящал себя семье, изредка поколачивая боксерскую грушу. Уже не было возможности драться в Америке. Черный улан с Рейна временно забыл о боксе и поселился в загородном особняке со своей знаменитой женой.
В сентябре 1938 года Шмелинг посетил очередной съезд нацистской партии, что он делал регулярно. Это был его выбор. Многие покинули Германию, чтобы раскрыть всему свету глаза на то, что происходит в стране – Марлен Дитрих, Томас Манн, Фриц Ланг и другие. Но Шмелинг остался, поскольку долгое время ему покровительствовали, давали деньги, делали немецким рупором в других странах. Его потом назовут гениальным приспособленцем.
И все-таки Шмелинг понимал, что происходит. Его глубоко тревожила судьба родины. Но он молчал об этом. Были только поступки, и один из них раскроет настоящее лицо Макса Шмелинга. Но об этом – в конце статьи.
Бокс все-таки не ушел окончательно из его жизни. Через год после поражения от Луиса забытый герой проведет еще один бой. На стадионе Adolf-Hitler-Kampfbahn, против Адольфа Хойзера. 70 тысяч немцев посетили Штутгарт, чтобы узнать, кто станет чемпионом Германии и Европы. Бой длился 72 секунды. Шмелинг отправил Хойзера в нокаут. «Не зря он был чемпионом мира в тяжелом весе», - скажет раздавленный Хойзер, который никогда еще не бывал в классическом нокауте.
Впрочем, Макс Шмелинг больше не интересовал нацистов как спортсмен. Зато интересовал как военный. Экс-чемпиона мира завербовал Люфтваффе, его отправили в парашютные войска. Он участвовал в операции на Крите, был ранен при приземлении и списан в афинский лазарет.
Говорят, Шмелинг спас от расстрела голландского капитана, ставшего затем майором ВВС. Еще он помогал подпольным немецким группировкам, сражавшимся против режима Гитлера. Улучшал условия жизни военнопленных. В интервью американцам на вопрос о том, как обращаются с немецкими военнопленными англичане, он ответил: «Никаких зверств с их стороны не было. Они ведут справедливую борьбу».
Геббельс, которому обо всем этом докладывали, потребовал исключить имя Шмелинга из печати раз и навсегда. Более того, состоялся военный суд, на котором Шмелинг не стал отказываться от своих заявлений. В 1943 году его уволили из вооруженных сил и перевели на работу в лагеря для военнопленных. Шмелинг всегда тепло общался с американскими солдатами, которые брали у него автографы и звали жить в США после войны.
Но когда война закончилась, Шмелинг никуда не поехал. Он возобновил карьеру в Германии, провел несколько боев, в том числе против , но возраст уже не позволил ему добиться прежних высот.
На жизнь надо было зарабатывать как-то иначе. И Шмелинг нашел, как – он вложился во франшизу Coca Cola. Немецкий боксер показал себя успешным бизнесменом, быстро сколотил состояние и счастливо жил со своей супругой в загородном особняке.
Однажды он откроет миру братьев Кличко – украинские спортсмены не устают выражать свое почтение немецкому боксеру.
«Макс Шмелинг был моим идолом, - говорит . – И одним из величайших людей, которых я когда-либо встречал в жизни».
Кличко встретились с легендой бокса в середине 80-х. Шмелинг был богат, при этом возраст и боксерские раны никак не отразились на его разуме. Макс взял братьев под свою опеку, они звонили ему каждую неделю и просили совета – по тренировкам, по тактике.
«Помню, как однажды нас пригласили на встречу с Максом Шмелингом в его доме, - вспоминает Виталий. - Я проиграл бой . Макс сказал: «Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Все норовят пнуть тебя, когда ты проиграл. Но у меня были такие ситуации в жизни. Я знаю, твое время еще придет». Его время пришло, когда он стал первым человеком, который побил Джо Луиса. Мое – когда я дрался с ».
Макс Шмелинг умер в 2005 году. Он мечтал отпраздновать свое столетие, но не дожил до юбилея совсем чуть-чуть. На похоронах присутствовали братья Кличко, а также другие почетные гости – Франц Беккенбауэр, Уве Зеелер, Михаэль Штих. «Умер друг и наставник, который много значил для нас», - сказал Виталий Кличко, который назовет своего сына в честь немецкого боксера…
Как все-таки относиться к Максу Шмелингу? Кто-то считает его абсолютным злодеем, кто-то – абсолютным героем. Кто-то говорит, что истина лежит посередине. Но есть одна история, которая помогает немного лучше понять этого человека.
В 1989 году, в Лас-Вегасе, на чествовании восьмидесятичетырехлетнего Шмелинга присутствовал Генри Левин, организатор мероприятия. На встречу пришли сотни людей. Рядом со Шмелингом сидел , который в ходе долгой беседы признался немцу, что тот – единственный боксер на планете, к которому он хорошо относится.
В самый разгар вечеринки Генри Левин попросил минуту внимания, чтобы рассказать историю, случившуюся в ноябре 1938 года.
Как Шмелинг спас еврейскую семью
Давид Левин, богатый еврей, был старым другом Макса Шмелинга. Он заведовал отелем и рестораном в Потсдаме, организовывал вечеринки, на которые приходил боксер, посещал с ним кабаре, оперу. Конечно, первое время он помогал Шмелингу. И тот старой дружбы не забудет.
Жить в Германии становилось все опаснее. Поэтому Давид решил эмигрировать. Осенью 1938 года он улаживал последние формальности. Только времени у него уже не осталось. Начались события, известные под названием «Хрустальная ночь» .
В Берлине, где временно остановился Левин, творилось что-то невообразимое. На улицах свирепствовали штурмовые отряды, громившие витрины магазинов, грабившие еврейские дома, больницы и школы. При этом немцы запирались в своих квартирах, не желая помогать тем, кто нуждался в помощи.
Давид был в отчаянии, он не знал, куда спрятать сыновей – Генри и Вернера. И тогда он отправил их в отель, где остановился Шмелинг.
… Два подростка, переминаясь с ноги на ногу, стояли в холле отеля Excelsior, слыша, как снаружи доносятся чьи-то отчаянные крики, грубая ругань, где-то бьется стекло. В любой момент в гостинице мог появиться один из участников погрома и разобраться с мальчишками в духе того времени.
Неожиданно в холле появился Макс Шмелинг. Ребята вздохнули с облегчением и рассказали другу отца о своей беде. Шмелинг выслушал и, насупив свои густые черные брови, немного подумал, решая, что делать дальше. Затем лицо его прояснилось.
Он отвел ребят в свой номер, где продержал их два дня, пока страсти не улеглись. Сам он не покидал гостиницы. К нему наведывались домработницы, официанты, друзья. Каждый раз Шмелинг не впускал никого на порог, через дверной проем рассказывая незваным гостям, что заболел и не хочет ни с кем общаться.
Макс разделил с ребятами остатки еды. Тем временем на улицах Берлина продолжались беспорядки, выходить из отеля было опасно. А когда настала тишина, страшная и одновременно кричащая тишина, Шмелинг вывел ребят из отеля и доставил их Давиду в целости и сохранности.
К счастью, эта еврейская семья не разбилась так легко, как разбивались витрины в «Хрустальную ночь». Другу Шмелинга удалось покинуть Германию, бежать в Шанхай, а оттуда – в США, где Генри и Вернер успешно занялись бизнесом и разбогатели.
Когда Генри Левин рассказал эту историю, Макс Шмелинг, просивший его хранить молчание о тех событиях, расплакался.
«Макс – это человек высокого достоинства. Если бы Шмелинга, прячущего нас, евреев, поймали… Думаю, его бы застрелили. Я больше скажу – будь я на месте Макса Шмелинга тогда, в Германии 1938 года, я бы не смог так поступить», - признался Генри Левин.
Макс Шмелинг – человек-эпоха, который прожил долгую, насыщенную жизнь. Ему есть за что себя ненавидеть, но есть и чем гордиться. Так или иначе, он боролся с режимом, пусть и не всегда осознанно. Шмелинг позволил Оуэнсу завоевать четыре золотые медали на глазах Гитлера, Шмелинг проиграл Луису второй бой и вселил в сердца людей надежду на то, что нацистский режим уязвим, Шмелинг не вступил в партию, не отказался от еврея-менеджера, Шмелинг проявлял милосердие на войне, спас еврейскую семью в «Хрустальную ночь», помог братьям Кличко обрести веру в себя и встать на ноги в Германии.
Перевешивают ли эти поступки другую, темную чашу весов жизни Макса Шмелинга? Пусть каждый решает сам.
Максимиллиан Адольф Отто Зигфрид Шмелинг (нем. Maximillian Adolph Otto Siegfried Schmeling ), более известный как Макс Шмелинг (нем. Max Schmeling , 28 сентября (19050928 ) , Клайн-Лукков , Уккермарк , Германия - 2 февраля , Венцендорф) - немецкий боксёр -профессионал, выступавший в тяжёлой весовой категории. Первый (и до 2007 года единственный) немецкий чемпион мира в супертяжёлом весе (1930-1932). «Боксёр года » по версии журнала «Ринг» (1930). После завершения боксёрской карьеры несколько лет работал спортивным судьей.
Профессиональная карьера
12 июня 1930 года победив американца Шарки в Нью-Йорке , стал чемпионом мира. 21 июня 1932 года спорно проиграл тому же Шарки. Всего провёл 70 боёв, из которых выиграл 56. В 1933 Макс Шмелинг в Нью- Йорке получил сокрушительное поражение от Макса Бэра американского боксера еврейского происхождения, рефери был вынужден на 10 раунде остановить бой. После 1933 года имя Шмелинга, прозванного «Зигфрид», было широко использовано нацистской пропагандой. Он стал олицетворением идеального арийца.
После бокса
В 1952 году Макс Шмелинг купил лицензию у компании «Кока-кола» и стал предпринимателем. Фонд его имени, который он основал в 1991 году, поддерживает многие творческие и спортивные объединения.
В 2010 году немецким режиссёром Уве Боллом был снят фильм , основанный на биографии Макса Шмелинга.
Награды
Чемпион Германии в лёгком весе (1926).
Чемпион Европы в лёгком весе (1927).
Чемпион Германии в тяжёлом весе (1928).
Чемпион мира в супертяжёлом весе (1930-1932).
«Боксёр года » по версии журнала «Ринг» (1930).
Чемпион Европы в тяжёлом весе (1939).
В 2005 году Союз немецких спортивных журналистов пожизненно объявил боксера Макса Шмелинга «спортсменом номер один в Германии».
Почётный гражданин Лос-Анджелеса.
В 1967 году ему был вручен американский спортивный Оскар.
В 1971 году Макса Шмелинга наградили высшим немецким орденом - Большим федеральным крестом «За заслуги».
- Из 10 боксёров, побеждавших Макса Шмелинга, Шмелинг выиграл у 6.
- В 1939 году добровольцем вступил в парашютные войска. Участвовал в операции по захвату острова Крит , в ходе которой был тяжело ранен. После окончания войны занимался коммерцией.
- Покинув спорт, Шмелинг сохранял со своими бывшими противниками дружеские отношения. Не стал исключением и его главный оппонент на ринге - Джо Луис . Когда спортивная карьера «коричневого бомбардировщика» закончилась, он не раз оказывался в трудном материальном положении. Шмелинг регулярно помогал своему американскому другу деньгами. А после его смерти оплатил все расходы на похороны.
Результаты боёв
Напишите отзыв о статье "Шмелинг, Макс"
Примечания
Ссылки
- (англ.)
- (рус.)
|
||||||
Отрывок, характеризующий Шмелинг, Макс
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
Шмелинг Max Schmeling
Карьера: Боксер
Рождение: Германия, 28.9.1905
Многократный чемпион Германии Макс Шмелинг был кумиром у своих соотечественников. Сотни тысяч любителей бокса не спали в ту июньскую ночь: они слушали радиорепортаж из Нью-Йорка. Это событие не оставило равнодушными и первых лиц Третьего Рейха. Жена боксера Анни Ондра была в эту ночь гостьей министра пропаганды Йозефа Геббельса и его супруги Магды, которые вместе с нею напряженно следили за "боем века". Для Геббельса победа Шмелинга стала настоящим подарком - это был сильный аргумент в пользу расистской теории нацистов: белый человек доказал свое превосходство над черным. По окончании поединка Геббельс записал в дневнике: "Шмелинг послал негра в нокаут и победил во имя Германии".
Многие специалисты считают американца Джо Луиса (1914-1981) лучшим боксером всех времен в тяжелой весовой категории. Он завоевал титул чемпиона мира в 1937-м и удерживал его вплоть до 1949-го. За это время он выиграл 25 боев с претендентами, причем 20 поединков закончил нокаутом. За всю историю спорта так длительно не был чемпионом мира ни единственный боксер-тяжеловес.
Первое и самое чувствительное разгромление американцу, прозванному "коричневым бомбардировщиком", нанес в 1936 году германский боксер Макс Шмелинг. Этот махач, состоявшийся 18 июня на нью-йоркском стадионе "Янки", стал не только спортивным, но и политическим событием года.
Более шестидесяти тысяч зрителей пришли в тот день глянуть, как непобедимый Джо Луис, уже имевший к тому времени на своем счету 27 побед, одержит верх над новым противником. Шансы Шмелинга, тот, что был на 9 лет старше Джо, оценивались чрезвычайно низко: на тотализаторе ставки принимались в соотношении 10:1 в пользу Луиса. Американская сми называла будущий поединок "казнью немца".
В глазах американцев чернокожий Джо Луис олицетворял свободу и демократию. Макс Шмелинг, напротив, был символом "арийской расы", представителем нацистской Германии. Матч транслировался по радио, и было бы не шибко большим преувеличением изречь, что с началом боя весь мир затаил дыхание.
Вопреки пророчествам специалистов и нежданно для публики победил германец. Вместе со своим менеджером - американцем Максом Якобсом - он добро подготовился, скрупулезно изучив манеру ведения боя Луиса. "Коричневый бомбардировщик", похоже, недооценил противника, чемпиона мира 1930-1932 годов. Девяносто ударов Шмелинга правой достигли цели, девяносто начальный остановил тот самый продолжительный матч: в двенадцатом раунде Луис не смог подняться с пола. Казалось, что совместно с ним в нокауте оказалась вся Америка.
Много лет через сынуля Джо Луиса, Джо Луис Бэрроу, вспоминал, что у его отца тогда было ощущение, словно он предал родину.
"ОБРАЗЦОВЫЙ АРИЕЦ"
Многократный чемпион Германии Макс Шмелинг был кумиром у своих соотечественников. Сотни тысяч любителей бокса не спали в ту июньскую ночь: они слушали радиорепортаж из Нью-Йорка. Это событие не оставило равнодушными и первых лиц Третьего Рейха. Жена боксера Анни Ондра была в эту темное время суток гостьей министра пропаганды Йозефа Геббельса и его супруги Магды, которые совместно с нею напряженно следили за "боем века". Для Геббельса виктория Шмелинга стала настоящим подарком - это был мощный аргумент в пользу расистской теории нацистов: белый мужчина доказал родное превосходство над черным. По окончании поединка Геббельс записал в дневнике: "Шмелинг послал негра в нокаут и победил во имя Германии".
Возвращение спортсмена на родину было триумфальным, его встречали как героя. Шмелинг, тем не менее, всю дорогу старался держаться подальше от политики. Требования руководства имперского спорта распроститься с менеджером-евреем и разойтись с женой-чешкой он категорически отвергал, от неоднократных предложений вступить в нацистскую партию абсолютно отказывался. Не хотел Макс участвовать и в пропагандистских шоу.
Как бы там ни было, нацистская агитационная деятельность получила в свой арсенал новую звезду. Фильм "Победа Макса Шмелинга - немецкая победа" обошел все кинотеатры страны и дал рекордные сборы. Сам фюрер во время совместного завтрака назвал боксера "образцовым арийцем".
В том же 1936-м в Берлине состоялась олимпиада. Опасаясь нападений на негритянских и еврейских спортсменов и не поддерживая антисемитскую политику Германии, американцы собирались бойкотировать соревнования. Макс Шмелинг добился у Гитлера обещания, что им будет гарантирована секьюрити. Много лет через бывший боксер признался, каким "безгранично наивным" он был тогда.
Нацисты превратили Берлинскую олимпиаду в грандиозное пропагандистское шоу. На спортсменов, путешественников и журналистов огромное ощущение произвели германский строй и немецкая дисциплина. Многим казалось, что евреи преувеличивают свои страхи и страдания. Даже президент США Рузвельт был введен в заблуждение: безотлагательно позже окончания олимпиады он пересказывал руководителю Всемирного еврейского конгресса Стефену Вайсу свидетельства вернувшихся из Германии очевидцев о том, что синагоги там постепенно работают и вообще евреям, по всей видимости, ничто не угрожает.
На время олимпиады нацисты и поистине приостановили преследования евреев. Все антиеврейские плакаты и надписи, "украшавшие" улицы, были удалены. Более того, в состав немецкой олимпийской команды входило немного "мишлингов", т. е. детей от смешанных браков, и более того единственный "совершенный еврей", хоккеист Руди Баль.
Одно только не могли предусмотреть организаторы олимпиады - ошеломляющий фарт негритянских спортсменов. Особенно впечатляющим было выступление великого Джесси Оуэнса, выигравшего четыре золотые медали и установившего немного мировых рекордов. В списке пяти важнейших спортивных событий двадцатого века триумф Оуэнса на Берлинской олимпиаде занимает первую строчку.
Во время награждений негритянских спортсменов Гитлер демонстративно отсутствовал.
"УНИЖЕНИЕ ГЕРМАНИИ"
Почти сквозь год затем болезненного поражения Джо Луис завоевал звание чемпиона мира: 22 июня 1937-го в восьмом раунде он нокаутировал Джеймса Брэдока. В последующих трех матчах гражданин сша отстоял свой титул. Но настоящим чемпионом он мог себя считывать только после этого того, как выиграет у своего "обидчика". Матч-реванш, которого с нетерпением ждал весь мир, состоялся 22 июня 1938 года.
За немного недель до матча Луис был принят в Белом доме президентом Франклином Делано Рузвельтом. Как писала газета "Нью-Йорк Таймс", президент сказал боксеру, что держава нуждается в его мускулах, чтобы одержать победу Германию. Согласно автобиографии 1976 года, Джо чувствовал, что он несложно обязан одолеть Шмелинга, и не только по личным причинам: "Вся Америка надеялась на меня".
Макс Шмелинг, тот, что в Германии вечно держался на расстоянии от представителей власти, в США считался олицетворением нацистского режима. В Нью-Йорке его встретили протестующие пикетчики, скандировавшие: "Нацист, нацист!". Американские газеты, также настроенные супротив немецкого спортсмена, публиковали разные небылицы как будто того, что он был активным членом нацистской партии и денежки, полученные за победу над Луисом, собирался возвратить на возведение новых танков для вермахта.
Матч-реванш на стадионе "Янки", собравший рекордное цифра - больше 70 000 - зрителей, транслировался по радио на четырех языках: английском, немецком, португальском и испанском. Шмелингу было в то время 32 года, Луису - 24. "Коричневый бомбардировщик" весил без малого на три килограмма больше своего противника. Когда германец поднимался на ринг, в него бросили пакетик с мусором.
Долгожданный поединок, ставший событием не только года, но и столетия (в упомянутом списке пяти важнейших спортивных событий двадцатого века он числится вторым), оказался и рекордно коротким: посредством 124 секунды Макс Шмелинг был нокаутирован.
Это была его последняя попытка отдать себе титул чемпиона. Больше Шмелинг и Луис на ринге не встречались.
Результат матча 22 июня 1938 года миллионами людей был воспринят как символ победы демократии над гитлеризмом. Германия чувствовала себя униженной, имя Шмелинга исчезло со страниц газет. Героем Третьего Рейха не мог быть "образцовый ариец", оказавшийся в нокауте.
НЕИЗВЕСТНЫЙ МАКС ШМЕЛИНГ
Год поражения Шмелинга - 1938-й - стал поворотным и в истории Германии. Гитлер перешел к активным действиям как внутри страны, так и за ее пределами. Одиннадцатого марта немецкие войска вошли в Австрию, а посредством двое суток фюрер празднично въехал в Вену. В тот же день был подписан закон "О воссоединении Австрии с Германской империей", в соответствии которому Австрия объявлялась одной из земель Германии и под новым названием - Остмарк. Фашисты получили заметный плацдарм для захвата Чехословакии и вторжения в Юго-Восточную Европу. Выступая 15 марта в венском дворце Хофбурге, Адольф Гитлер сказал: "Я объявляю немецкому народу о том, что выполнил самую важную миссию в моей жизни". Но ещё больше важным делом для него было отбояривание Германии от евреев.
В темное время суток с 9 на 10 ноября состоялся организованный властями всегерманский иудейский погром ("Хрустальная ночь"). От тактики ограничения прав "неарийцев" гитлеровцы перешли к физическому преследованию евреев. Стало совсем ясно, что ни единственный еврей в Германии не может чувствовать себя в безопасности. Те, кто ещё сомневался, стоит ли отъезжать из страны, поняли, что эмиграция - один дорога к спасению. Однако употребить этим путем удалось только немногим счастливчикам: мир не хотел вручить приют обреченным.
Давид Левин был одним из тех, кто своевременно почувствовал, что остаться в Германии смертельно угрожающе для его семьи. Он был обеспеченным человеком, владел отелем и рестораном в Потсдаме, вел светский образ жизни - любил кабаре, имел ложу в опере и покровительствовал спортсменам, некогда всего - боксерам. В начале тридцатых годов Давид познакомился со Шмелингом, тот, что зачастую останавливался в его отеле и тренировался там перед ответственными боями. Приятели зачастую вкупе ходили в кафе, слушали цыганские песни.
Как раз намедни "Хрустальной ночи" Давид Левин всю семью привез в Берлин, где должен был уладить последние формальности перед эмиграцией. На его фортуна в это время в столице был по делам и Макс Шмелинг. Когда начался кошмар погрома, Давид попросил друга позаботиться о сыновьях - четырнадцатилетнем Хайнце и пятнадцатилетнем Вернере.
Макса не нужно было хлопотать дважды. Как рассказывал полно лет через Хайнц (или, по-американски, Генри) Левин, Шмелинг готов был дерзать жизнью, чтобы подсобить нуждающемуся.
Знаменитый боксер отвел мальчиков к себе в номер в отеле "Эксельсиор" на Александрплац, а администратору сказал, что болен, и просил его не волновать. У Шмелинга братья Левины провели три самых опасных дня. Двенадцатого ноября он посадил их в шикарный автомобиль-купе и вывез в безопасное местоположение за городом, а ещё посредством два дня, когда стихла волна насилия и ненависти, отвез детей к отцу. Вскоре вся семейство Левиных уехала в Шанхай, где Давид стал трудиться управляющим в отеле. В 1946 году они переехали в США.
ПАРАШЮТИСТ, БОКСЕР, ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ...
Нацистская агитационная деятельность не могла на долгое время покинуть в покое популярного боксера. В 1940 году Шмелинга призвали в армию, в показательный парашютно-десантный полк. Имя бывшего чемпиона мира ещё стало носиться на страницах газет, в кадрах кинохроники. Военная работа продолжалась непродолжительно. Во время высадки десанта на остров Крит весной 1943-го Шмелинг был нелегко ранен и затем многих месяцев лечения уволен из армии.
После войны ему припомнили и благосклонность фюрера, и расположение Геббельса. Однако репутация боксера была безупречной: он ни при каких обстоятельствах не был нацистом и не участвовал в преступлениях гитлеровцев.
В январе 1947 года американские оккупационные власти в Германии дали Максу позволение на участие в матчах боксеров-профессионалов. Выйти на ринг его заставила нужда - прошло уже восемь лет следом того боя, тот, что Шмелинг считал для себя последним. Действительно окончательный поединок он провел в октябре 1948 года в Берлине. Одержав 56 побед (из них 38 - нокаутом) в 70 матчах с профессионалами, экс-чемпион мира закончил свою спортивную карьеру. Но совершенно из бокса он ушел не немедленно - немного лет ещё работал спортивным судьей.
В 1952 году на денежки, заработанные на ринге, Макс Шмелинг купил лицензию у компании "Кока-кола" и стал предпринимателем. Дело оказалось успешным: предприятие "Кока-кола - Гамбург" ("Индустрия напитков Макса Шмелинга") вот уже пятьдесят лет числится посреди процветающих европейских компаний.
ПРИЕМ В ЛАС-ВЕГАСЕ
То, что "образцовый ариец" во время "Хрустальной ночи" дал убежище двум еврейским подросткам, долгое время оставалось тайной.
В 1980 году Шмелинг прочитал в газете, что Генри Левин, хозяин отеля в Лас-Вегасе, организует немалый турнир по боксу. Макс написал Генри послание, и дружеские отношения, прерванные войной, восстановились.
В 1989-м Генри Левин устроил в Лас-Вегасе грандиозный прием в честь Макса Шмелинга - восьмидесятичетырехлетнего ветерана бокса, последнего европейца, ставшего чемпионом мира посреди супертяжеловесов. Было приглашено больше восьмисот знаменитостей, рядом с виновником торжества сидел легендарный Майк Тайсон. Хозяин вечера поведал собравшимся о событиях больше чем полувековой давности:
Макс Шмелинг просил меня не толковать об этом, но ему уже 84, а мне 65, и хотя он в прекрасной форме, я не знаю, сколь ещё времени осталось нам обоим. А люди должны располагать информацией, кому наша семейство обязана жизнью.
Левин рассказал, что в ноябре 1938-го были уже куплены билеты в Шанхай, но если бы кого-то из семьи в те дни схватили нацисты, поездка вряд ли состоялась бы. О родственниках, оставшихся в Германии, Левины больше ни при каких обстоятельствах не слышали.
Генри сильно убежден, что Шмелинг рисковал головой, укрывая евреев. Нацисты ни за что не допустили бы, чтобы национальный герой оказался другом изгоев: это было бы позором для фюрера. Конец этой истории подчеркивает благородство Макса: оттого что он мог бы побудить такси, при всем при том, не считаясь с риском, сам отвез мальчиков в собственном автомобиле.
Мне он в эти дни сказал, что несложно выполнял свой задолженность, - завершил свой расклад Левин.
"ПОКА ЕЩЕ НЕЧЕГО ПРАЗДНОВАТЬ"
Двадцать восьмого сентября 2001 года Макс Шмелинг скромно отметил родное девяностошестилетие. В его доме поблизости от Гамбурга собрались только самые близкие друзья. "Пока ещё нечего праздновать, - сказал журналистам бывший чемпион мира, живая сказка немецкого и мирового бокса. - Вот если доживу до ста, тогда смогу себе кое-что позволить".
Макс Шмелинг в приличный физической форме, не мыслит себя без работы. И хотя в фирму он в текущий момент не ездит, все ее проблемы систематично обсуждает с управляющим Хайко Штером. "Я вечно поражаюсь его информированности, - говорит Штер. - Он принимает живейшее участие в жизни предприятия".
На публике бывший чемпион давнехонько не появляется, но ни при каких обстоятельствах не забывает, что людям нужно работать добро. Фонд его имени, тот, что он создал в 1991 году с капиталом в десять миллионов марок, поддерживает многие творческие союзы и объединения. Это одна из известнейших в Германии благотворительных организаций.
После ухода из спорта Шмелинг сохраняет со своими бывшими противниками дружеские отношения. Не стал исключением и его основной оппонент на ринге - Джо Луис. Когда спортивная карьера "коричневого бомбардировщика" закончилась, он не раз оказывался в трудном материальном положении, и Шмелинг постоянно помогал своему американскому другу деньгами. А вслед за тем смерти негритянского боксера оплатил все расходы на похороны. Сын Джо Луиса назвал бывшего немецкого спортсмена выдающимся человеком, добрым и сердечным.
В 1977 году Шмелинг издал книгу воспоминаний. Главное событие своей спортивной карьеры - разгромление в поединке с Луисом в 1938 году - он описывает с мудростью многое познавшего в этой жизни человека: "У каждого поражения есть и хорошая край. Выиграй я тогда махач с Джо Луисом - и кто знает, может, стал бы я добычей Третьего Рейха".
Союз немецких спортивных журналистов пожизненно объявил его "спортсменом номер единственный в Германии". Слава бывшего чемпиона мира не померкла и за рубежом. Целую гору писем и открыток со всего земного шара получил он в день рождения - из США, Австралии, Канады, Новой Зеландии, Южной Африки... Шмелинг - почетный гражданин Лос-Анджелеса; в 1967 году ему был вручен америкосский физкультурный Оскар.
В 1971 году Макса Шмелинга наградили высшим немецким орденом - Большим федеральным крестом "За заслуги".
Бокс и нынче находится в центре его внимания. Он не пропускает ни одной телевизионной передачи о любимом виде спорта. "Среди боксеров я чувствую себя в особенности легко", - пояснил он журналистам. Поздравить его с днем рождения пришли нынешние чемпионы, которые в текущий момент живут в Германии, - братья Владимир и Виталий Кличко из Украины и польский боксер Дариуш Михальчевский. Владимир Кличко вслед за тем рассказывал, что час беседы пролетел, как единственный миг: "Меня поразили его явственный ум и необыкновенная энергия". На Макса Шмелинга коллеги по спорту также произвели впечатление: ибо братья Кличко не только спортсмены, но и ученые, доктора наук.
Литература:
1. Schmeling Max. Erinnerungen. Berlin, Sportverlag, 1995.
2. Friedrich Dorothea. Max Schmeling und Anny Ondra. Berlin, Ullstein, 2001.
3. Silver Eric. Sie waren stille Helden. Muenchen, Dtb, 2000.
Так же читайте биографии известных людей:
Макс Кегель Max Kegel
Кёгель (Kogel) Макс (октябрь 1895, Фюссен, Бавария - октябрь 1946) военный преступник, оберштурмбаннфюрер СС. В 12 лет потерял отца. Окончил 6..
Макс Аман Max Aman
Аман, Макс (Amann), (1891-1957), рейхсляйтер, президент Имперской палаты печати (с 1933). Родился 24 ноября 1891 в Мюнхене, католик. Во время 1-й..
Макс Вертгеймер Max Wetrheimer
немецкий психолог, основатель гештальтпсихологии.
Макс Дессуар Max Dessoir
Дессуар основоположник критического анализа парапсихологических феноменов.
Многократный чемпион Германии Макс Шмелинг был кумиром у своих соотечественников.
Кумир немцев
Сотни тысяч любителей бокса не спали в ту июньскую ночь: они слушали радиорепортаж из Нью-Йорка. Это событие не оставило равнодушными и первых лиц Третьего Рейха. Жена боксера Анни Ондра была в эту ночь гостьей министра пропаганды Йозефа Геббельса и его супруги Магды, которые вместе с нею напряженно следили за "боем века". Для Геббельса победа Шмелинга стала настоящим подарком -- это был сильный аргумент в пользу расистской теории нацистов: белый человек доказал свое превосходство над черным. По окончании поединка Геббельс записал в дневнике: "Шмелинг послал негра в нокаут и победил во имя Германии".
Возвращение спортсмена на родину было триумфальным, его встречали как героя. Гордый своими победами, Шмелинг всегда старался держаться подальше от политики. Требования руководства имперского спорта расстаться с менеджером-евреем и разойтись с женой-чешкой он категорически отвергал, от неоднократных предложений вступить в нацистскую партию решительно отказывался. Не хотел Макс участвовать и в пропагандистских шоу.
Тем не менее нацистская пропаганда получила в свой арсенал новую звезду. Фильм "Победа Макса Шмелинга – немецкая победа" обошел все кинотеатры страны и дал рекордные сборы. Сам фюрер во время совместного завтрака назвал боксера "образцовым арийцем".
На приеме у фюрера
В том же 1936-м в Берлине состоялась олимпиада. Опасаясь нападений на негритянских и еврейских спортсменов и не поддерживая антисемитскую политику Германии, американцы собирались бойкотировать соревнования. Макс Шмелинг добился у Гитлера обещания, что им будет гарантирована безопасность. Много лет спустя бывший боксер признался, каким "безгранично наивным" он был тогда.
Берлинская олимпиада стала для нацистов грандиозным пропагандистским шагом. На спортсменов, туристов и журналистов огромное впечатление произвели немецкий порядок и немецкая дисциплина. Многим казалось, что евреи преувеличивают свои страхи и страдания. Даже президент США Рузвельт был введен в заблуждение: сразу после окончания олимпиады он пересказывал руководителю Всемирного еврейского конгресса Стефену Вайсу свидетельства вернувшихся из Германии очевидцев о том, что синагоги там спокойно работают и вообще евреям, по всей видимости, ничто не угрожает.
На время олимпиады нацисты и вправду приостановили преследования евреев. Все антиеврейские плакаты и надписи, «украшавшие» улицы, были удалены. Более того, в состав немецкой олимпийской команды входило несколько "мишлингов", т. е. детей от смешанных браков, и даже один "полный еврей", хоккеист Руди Баль.
Одно только не могли предусмотреть организаторы олимпиады – ошеломляющий успех негритянских спортсменов. Особенно впечатляющим было выступление великого Джесси Оуэнса, выигравшего четыре золотые медали и установившего несколько мировых рекордов. В списке пяти важнейших спортивных событий двадцатого века триумф Оуэнса на берлинской лимпиаде занимает первую строчку.
Во время награждений негритянских спортсменов Гитлер демонстративно отсутствовал.
Макс Шмелинг (полное имя: Максимиллиан Адольф Отто Зигфрид Шмелинг) родился 28 сентября 1905 года в Германии.
Многие еще помнят его, ибо он ушел совсем недавно. Лично я, когда раньше слышал его фамилию, ничего, кроме презрения, не выказывал. Потом, правда, мое отношение кардинально изменилось.
Действительно, что я, советский человек, должен чувствовать по отношению к члену враждебной армии, читая при этом: «Нацист Шмелинг перед матчем (с Джо Луисом) безудержно хвастал, что «ариец» всегда победит негра».
Макс Шмелинг родился в Германии в семье матроса торгового флота. В конце двадцатых он поехал «завоевывать» Берлин, и это ему отчасти удалось благодаря «богеме», которую спустя несколько лет, при национал-социализме, в большинстве своем арестуют. Попробовав свои способности в боксе, он убедился, что у него есть талант.
К Максу часто относятся предвзято. Это видно, в частности, по фильму Барака Гудмана «Бой» («The Fight») о противостоянии Джо Луиса и Макса Шмелинга. Но у Макса действительно была коммерческая жилка, ведущая к некоторым компромиссам. Какие две характеристики представляются лично мне при упоминании «черного улана Рейна» Макса Шмелинга? Это - приспосабливаемость. Или, скажем мягче, умение возрождаться из пепла. И изгойство - Макс, даже став чемпионом мира, навсегда остался изгоем бокса: Америка, будучи центром боксерского мира, не желала принимать иностранцев.
Поговорим о первой черте Макса - об умении приспосабливаться (к ней мы еще вернемся). Шмелинг приехал в Америку искать боксерского счастья и вскоре понял, что ему нужен местный менеджер - причем желательно еврей. Он сразу же распрощался со своим бывшим наставником Артуром Бюлоу, который привел его к званию чемпиона Европы, и выбрал себе менеджером дельца по имени Джо Джекобс. Джекобс рекламировал своего подопечного как умел. Даже использовал внешнее сходство Макса с Джеком Дэмпси. И за какие-то два года Джо удалось подписать контракт на проведение матча за вакантный титул чемпиона между Шмелингом и Джеком Шарки. (Правда, до этого Макс выиграл у Джонни Риско и Паулино Узкудуна.) Бой этот считают курьезом. Над Шмелингом долгое время смеялись, ибо Макс - единственный чемпион мира, завоевавший (в 1930 году) титул, лежа на полу. Его так и называли - «горизонтальный чемпион». Дело в том, что во время чемпионского матча Джек Шарки в четвертом раунде не рассчитал удар и со всего размаха «заехал» бедному Максу ниже пояса, тем самым лишив Шмелинга возможности продолжать бой. За все это Шарки был дисквалифицирован, и чемпионом мира стал Шмелинг.
Часто в советской прессе проскакивала мысль, что Шмелинг просто симулировал (Джекобс сразу же стал метаться вокруг ринга и кричать, чтобы бой прекратили). Но так могут говорить только те, кто самого боя не видел. Кто запись боя смотрел, поймет, что после такого удара по «запретной зоне» ни о каком продолжении матча речи быть не могло - что, между прочим, сам Шмелинг и показывал рефери Джиму Кроули.
А что же наш новоявленный чемпион? В фильме 2003 года «Бой» говорится, что завоевание титула прошло незамеченным. Позволю себе, просмотрев часы кинохроники тех лет, с этим не согласиться. Шмелинга в Берлине встречали, торжественно. Конечно, не так тожественно и официально, как после победы над Луисом в 1936 году. Но все же.
Your browser does not support the video/audio tag.
Через год Шмелинг приехал в Америку и отстоял свое звание чемпиона, нокаутировав Янга Стриблинга. Теперь над Максом уже не смеялись и «титул» «горизонтальный чемпион» от него отошел. А еще через год матча-реванша добился незадачливый Джек Шарки: да, мол, он нарушил правило, но случайно, мол, а поэтому имеет, так сказать, моральное право на повторный матч. Америка недолюбливала немцев, в которых видела нарождавшихся нацистов, и жаждала воцарения Шарки. А когда Джо Джекобс узнал, что рефери на ринге назначен Эд Смит - давний и закадычный друг Шарки, он мрачно заявил: «Моему парню нипочем не дадут выиграть!».
Так и получилось. И поныне большинством считается, что этот бой 1932 года засужен, и корону у Шмелинга отобрали незаслуженно. Официально Шарки выиграл с разногласием судей. Но вы посмотрите отчеты. Смит поставил своему другу 7 выигранных раундов (Шмелингу - 3). Судья Джордж Келли: 7 - 8 в пользу Шарки (почти поровну). Зато судья Чарлз Мэтисон поставил 10 - 5 в пользу Шмелинга! Каково? Короче, засуженный и лишенный короны, Макс вернулся в Германию. Изгой среди боксеров.
Но боксера Шмелинга еще ждала слава - даже превышающая чемпионскую. 19 июня 1936 года он побьет несокрушимого Джо Луиса. Это будет одно из трех поражений в профессиональной карьере Луиса (причем два остальных придутся на период спортивного увядания Джо). И ведь почти никто не верил в эту победу, кроме разве самого Шмелинга. Ставки были 10 к 1 в пользу Луиса. 4 к 1 в пользу того, что Джо нокаутирует Макса, и 2 к 1 в пользу того, что бой не продлится более семи раундов. Но действительность превзошла все ожидания. Первые раунды были примерно равными. Потом, после четвертого, преимущество перешло к Шмелингу. Затем мама Джо Луиса вскрикнула: «Боже, он убьет моего мальчика!!» (мамашу Лилли увели). И, наконец, в 12 раунде Макс нокаутировал Джо.
До этого Шмелинг с немецкой дотошностью просматривал кинохронику боев Джо Луиса. Прямой удар в корпус у Джо был, пожалуй, лучшим, но, нанеся его, он направлял руку вниз, к поясу, а не вверх, тем самым он открывался на долю секунды. И Шмелинг решил, что этого времени ему хватит для контрудара правой. Так и вышло. Прибавьте к этому, что перед боем сам Луис набрал в весе, потерял форму, а его тренер был в запое.
Вот теперь Германия встречала своего сына по достоинству: масса народа, официальный эскорт от Геббельса. Дело в том, что Макс, будучи женатым на «неполноценной» чешке и имея менеджером еврея, нацистом, конечно, не был. (Министр спорта в письменной форме требовал у Шмелинга, чтобы тот распростился с менеджером-евреем, но Макс отказался это сделать.) Но такова была эпоха. И таков был Шмелинг, считавший, что «дружба» с верхушкой Рейха принесет ему и его друзьям (многие уже были арестованы) больше благ, нежели официальный разрыв с этим правительством. Макс, в отличие от многих, не хотел уезжать из Германии (он не сделал этого и после второй мировой войны, когда снова имел такую возможность), и ему приходилось так или иначе мириться с ее правительством.
Макс стал символом нацизма. По распоряжению Геббельса журнал «Das Schwarze Korps» пропагандировал, что, дескать, победа Шмелинга над Луисом не была только спортивной, ибо это - вопрос престижа арийской расы. А как иначе, если чистокровный арией (да еще немец!) бьет «неполноценного» негра? (Между прочим как бы «забывали», что бабушка Макса по материнской линии была не арийкой, а монголкой!) По личному распоряжению Гитлера поставили даже уродливую многометровую статую Макса Шмелинга (к счастью, потом ее снесли).
Теперь ожидался новый чемпионат мира, где первым челленджером был, конечно, Макс. Но тут вмешалась в дела нечистоплотность тогдашнего чемпиона мира Джеймса Брэддока. Промоутер Джо Луиса, Майк Джекобс (однофамилец менеджера Шмелинга), считал, что если Шмелинг победит Брэддока (что представлялось весьма и весьма вероятным), то титул останется в Германии, и вырвать его из рук Гитлера вряд ли удастся; а значит, и Луису звание чемпиона не светило. Поэтому Джекобс стал торговаться с Брэддоком и его менеджером Джо Гулдом. Последние учуяли, что пахнет не просто зеленью, а зелеными насаждениями, и выторговали нечто баснословное - гонорар около 500 000 долларов (по другой версии - 300 000) и десятипроцентные отчисления из гонораров Джо Луиса в течение последующих десяти лет! (Сторона Луиса получала 17,5% от сборов после всех налоговых отчислений.) Отнюдь не победа над Бэром обеспечила Джеймса Брэддока на всю жизнь, это сделал Джо Луис.
Джеймс Брэддок и Джо Луис
Когда подходило время матча со Шмелингом (30 сентября 1936 года), Брэддок, все для себя уже решив, сделал финт руками и якобы травмировал одну из них. На самом деле это, конечно, был финт ушами, чтобы отменить поединок с немцем. (Показательно, что переговоры с Майком Джекобсом продолжались - невзирая на мнимые травмы.) Макс все понял и подал протест в Атлетическую комиссию штата Нью-Йорк (NYSAC). Шмелинг, по его словам, потратил на подготовку к бою с Брэддоком более 30 000 долларов (примерно столько же заработал Джеймс за чемпионский поединок с Бэром) и после победы над Луисом имеет все права на матч за титул. NYSAC в декабре 1936 года справедливо запретила Брэддоку на подвластной ей территории проводить бой с Джо Луисом до встречи со Шмелингом. Тогда бой с Максом назначили теперь уже на 3 июня 1937 года в Медисон-сквер-гардене. Но это был очередной финт ушами, ибо стороны Брэддока и Луиса уже договорились. Так, 20 февраля 1937 года Джеймс в «The Miami News» хвалился, что побьет Луиса (мели Емеля!..), а боя со Шмелингом до этого события не намечается. Удивительно, что ни Брэддок, ни его команда не боялись суда за сорванный матч со стороны руководителей Медисон-сквер-гардена... 14 апреля 1937 года в «Pittsburgh Post-Gazette» «виновники торжества» обвиняли в срыве матча «Брэддок - Шмелинг» кого угодно, только не самих себя. Их оправдания начинались со странного заявления, якобы бойкот относительно переговоров о титульном матче между Брэддоком и Шмелингом «находится вне всякого контроля ответчиков» (ага, это не Шмелинг, приехав через океан в Америку, бегал по инстанциям, добиваясь справедливости, - это, оказывается, наш «золушок» надрывался, да вот контроль упустил по рассеянности!), а сие, в свою очередь, «аннулирует предмет контракта» Шмелинга, а значит, крайне «несправедливо и неправомерно (именно так! - Р.С.) вынуждать Брэддока к встрече со Шмелингом»... Грустно это читать, понимая попутно, что за всю эту историю несет ответственность прежде всего Джеймс Джей Брэддок - тот самый, кем восторгалась публика и многие из нас, когда смотрели фильм «Нокдаун». Вот что слава и деньги делают с людьми... Шмелинга обворовали. Уже не в первый раз. А чтобы обойти ограничения NYSAC, бой между Брэддоком и Луисом провели не в Нью-Йорке, а в Чикаго. И чемпионство победившего Луиса признали. Сначала, 30 июня, NYSAC, а потом, 1 июля, и NBA.
Your browser does not support the video/audio tag.
Макс Шмелинг был раздасован на всех янки, и было за что. В 1932 году его в бою с Джеком Шарки просто засудили, лишив чемпионского звания. А тут появилась реальная возможность вернуть титул - и на тебе!
У Шмелинга тоже были уши, и он решил, что пора бы ими уже пофинтить. Пользуясь заслуженным авторитетом в Европе, он подыскивал себе в соперники сильнейшего боксера Старого Света, дабы провести с ним как бы альтернативу продажным мировым чемпионатам, организованным янки. И претендент нашелся - англичанин, а точнее, валлиец Томми Фарр (которого по иронии рока начнут вскоре засуживать во время гастролей по Америке). Переговоры начались и - вскоре закончились. Ибо уши оказались еще у одного человека, который не только не боялся боя со Шмелингом - он, памятуя о поражении ему в 1936 году, жаждал реванша! Это, разумеется, был Джо Луис, и он просто-напросто предупредил т. н. «европейский чемпионат мира» победой над Фарром. Теперь матч Макса с Томми лишался былого смысла. Да и Луис, в отличие от Брэддока, от боя уклоняться не собирался. Как бы то ни было, вскоре был подписан контракт на бой «Луис - Шмелинг».
Удивительно, как немцы верили в победу Шмелинга, забывая слова Луиса: «За это время мой соперник на два года постарел, а я на два года стал опытнее» (Джо был почти на 9 лет моложе Макса). Джо Луис уже не был тем Джо Луисом. Его техника стала лучше, он вошел в форму, он много тренировался, и он готов был либо умереть, либо победить. Бой 22 июня 1938 года между Шмелингом и Луисом длился всего один раунд. Немец был повержен. Вначале Макс жаловался, что в поражении виновен удар по почке, который он получил. Но потом понял, что плакаться после поражения унизительно, и он лишь извинился пред всеми, кого подвел (трансляция шла и на Германию). А уже в следующем интервью заявил: «Спорт есть спорт, и в нем не может быть ненависти». Великодушно для нацизма, не правда ли? Но теперь Макс и не ждал поддержки со стороны верхушки Рейха.
Your browser does not support the video/audio tag.
В Германии его встречала лишь группа близких друзей - кумиры быстро забываются. Но зато и закончились связи Макса Шмелинга с правительством Германии. Как говорил впоследствии Макс: «Во всем есть что-то хорошее. Не проиграй я тогда Луису, и мои отношения с Гитлером и Геббельсом могли бы зайти слишком далеко».
Мало того, Макс стал оппозиционером. Он многие годы не рассказывал историю, которую теперь знают практически все: однажды он укрыл у себя евреев-подростков во время еврейских погромов нацистами. Вот такой «символ нацизма»...
После поражения Луису Шмелинг уже не показывал высоких спортивных результатов. В период второй мировой войны его даже призвали в полк парашютистов, так что военных тягот Шмелинг не избежал.
После второй мировой войны Макс Шмелинг был оправдан в плане преступлений нацизма. И снова, в который уже раз, «черный улан Рейна» воспользовался своим качеством приспосабливаемости. Макс начал с нуля и стал бизнесменом. Он имел свое фермерское хозяйство, где не гнушался работать вместе с работниками. Потом он приобрел лицензию компании «Кока-кола», что позволило сколотить ему настоящие капиталы. А вот Джо Луис к тому времени вконец разорился.
Джо Луис и Макс Шмелинг, 1971 г.
Так что похороны своего соперника-друга финансировал именно Макс Шмелинг.
Некоторые даты
1924 - выход на профессиональную боксерскую арену;
1930 - завоевание чемпионского титула в бою с Джеком Шарки;
1930 - назван лучшим боксеров года по версии журнала «Ринг»;
1931 - успешная защита титула в бою с Янгом Стриблингом;
1932 - поражение Джеку Шарки и потеря титула;
1932 - победа над Микки Уолкером;
1933 - поражение Максу Бэру;
1933 - женитьба на актрисе Анни Ондра;
1936 - победа над Джо Луисом;
1941 - участие в боевых действиях парашютных войск, высадка на Крите;
1947 - возвращение к боксерской карьере;
1954 - возвращение в Америку, посещение могилы Джо Джекобса в Нью-Йорке;
1957 - покупка лицензии компании «Кока-кола»;
1970 - включен в Боксерский зал славы;
1981 - финансирование похорон Джо Луиса;
1982 - включен во Всемирный боксерский зал славы;
1987 - смерть Анни Ондра;
1992 - включен в Международный боксерский зал славы.
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости
, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
